Одним из самых актуальных вопросов современности является поиск новой рациональности и новой научности, а также обсуждение проблемы их взаимодействия. Культура постмодернизма, отрицая прогрессивную роль науки в социальном развитии, тем не менее не предлагает какого-либо иного способа духовного производства, способного исполнить роль скрепы культуры. Поэтому, несмотря на полиморфизм и деструкцию, характеризующих постмодернизм, внутри него возникла так называемая конструктивная ветвь, философский смысл которого обозначается как комплекс идей, восходящих к новой метафизике, как стремление за пределы нововременного мировоззрения.
Современная эпоха показала, что научный разум, ориентированный на физические критерии силы и технократические критерии роста и потребления, и лишенный метафизических ориентиров, способен обернуться против человечества. Научный разум обнаружил техническую и теоретическую мощь и, в то же время, нравственную, гуманистическую беспомощность. Стала очевидной необходимость иных, чем научные, оснований и критериев разумного. Это не означает отказ от научной рациональности, а означает стремление найти новые метафизические основания научности.
При обсуждении новой научности критике подвергается, прежде всего, объективность, однако речь идет не об отказе от объективности, а о том, что одной объективности как смысловой доминанты явно не достаточно для современного естествознания. Современная наука не ориентирована на открытие объективных законов природы. В спонтанной саморазвивающейся реальности таковых просто нет, она более не претендует на универсальную истину, отказывается от принципа интерсубъективности, требующего элиминации субъекта из контекста научных построений и т.д.
В качестве нового образца научности чаще всего выдвигаются комплексные междисциплинарные исследования, главной чертой складывающегося идеала научности является высокая социально-практическая ориентированность. Анализируя изменения научного анализа в контексте синергетической парадигмы, исследовали считают, что «научное знание расширяется до сферы духа… А если языком науки становится язык символа, то значит она будет сближаться с искусством, с духовными учениями, религиями»1. Построенная К.Г. Юнгом проблема параллелизма психического и физического получает новый импульс в рамках складывающегося в современной науке холистического мировоззрения.
Через эти проявления в динамике науки явно прослеживается тенденция становления единой культуры. Тем не менее основания формирующейся культуры далеко не ясны, поиск новой рациональности — один из аспектов осуществляемых исследований. Исследования научной рациональности погружены в более широкий контекст — в изучение рациональной деятельности. Монополия науки на рациональность утрачена, различные формы духовной деятельности имеет свою «логику», поэтому сегодня говорят о различных формах рациональности, присущих мифу, религии, искусству и т.д.
Центральной темой последних международных философских конгрессов была новая рациональность. В обзоре материалов, подводя итог обмена мнениями по проблеме рациональности, П.С. Гуревич утверждает: «Мир находится на пороге новой парадигмы. Эта смена, судя по всему, будет иметь невиданные масштабы, поскольку в корне изменит все наши воззрения на мир, природу и человека. Вполне возможно, что она устранить пропасть между древней наукой, между восточной мистикой и западным прагматизмом»2.
Столь радикальный поворот в культуре, который происходит сегодня, сравним с революцией Нового времени. Это сходство проявляется в механизмах, происходящих тогда и сегодня. В исследованиях историков и философов науки показано, что большое значение для формирования субъекта научной деятельности, умеющего доверять собственной научной интуиции, оказала эпоха Реформации. Называя разум «потаскухой дьявола» и принижая его перед верой, Лютер осуществил необходимую деструктивную работу по разрушению разума человеческого, сомневающегося. Через накал религиозного чувства, сосредоточения веры, вплоть до полного искоренения прежней рассудочности шло формирования нового разума. Становление субъекта научной деятельности сопровождалось существенными изменениями в самом строе психики. Потребовалось включить особый механизм теоретического видения, чтобы принять гелиоцентризм, чтобы вслед за Коперником, Галилеем, Декартом… считать существующим то, что может быть измерено. Новый рационализм требовал не декларировать, не расшифровывать, а доказывать (опытом) мысли.
Возможно, ретроспективный анализ происходящих сегодня трансформаций позволит оценить критику научной рациональности и науки постмодернизмом как необходимую деструктивную деятельность по расчистке поля, но котором появится ростки новой научности, столь же непохожей на технологический логос, как последний не похож на Логос античности. В европейской традиции разум, уменьшенный, по словам К.А. Свасьяна, «до размеров лобного места», в отличие от «умного видения» античности, способности видеть каждым местом, оказался не способным снять противопоставление духа и интеллекта.
В свете сказанного современные исследования в сфере энергоинформационных технологий новые практики подобные глубинной экологии, трансперсональной психологии, на наш взгляд, могут рассматриваться как способствующие включению нового механизма видения3. Таким образом, современная наука участвует в «выделывании человека», не отказывающегося от разума, но ищущего «духовного разумения».
1Григорьева Т.П. Синергетика и восток // Вопросы философии, 1997 №3, с. 96-102.
2Гуревич П.С. Поиск новой рациональности // Рациональность как предмет философского исследования. М.: 1995, с.224.
3Когда в XVI веке в западноевропейской науке формировалось теоретическое видение, то даже среди творцов науки Нового времени не все были готовы принять коперниканство, например, Ф.Бэкон говорил, что хотя нет ничего бессмысленнее всех фантазий, развиваемых в старых теориях, но еще более нелепы представления о движении Земли. Галилей в «Диалогах» устами Сальвиати выражает изумление тому, что находятся люди, которые усваивают коперниканство и следуют ему: «Я не могу достаточно надивиться возвышенности мысли тех, которые его приняли и пришли за истину, живостью своего ума они произвели такое насилие над своими чувствами, что смогли предпочесть то, что было продиктовано им разумом, явно противоречащим показаниям чувственного опыта» (Галилей Г. Избр.тр., т.1,с.423).
Черникова И.В., д.ф.н, г.Томск (Труды школы «Причина и Карма»)
Избранное г.Тюмень 2000г.